Гейзенберг, Гёдель и Хомский заходят в бар. Гейзенберг смотрит по сторонам и говорит: «Очевидно, мы в анекдоте, но рассказывают его не нам. Как мы сможем определить, категории Б он или нет?».

Гёдель отвечает: «Мы не можем это узнать, потому что сами находимся внутри анекдота».

Хомский говорит: «Я веган».

Гейзенберг, Гёдель и Хомский заходят в бар. Гейзенберг смотрит по сторонам и говорит: «Очевидно, мы в анекдоте, но рассказывают его не нам. Как мы сможем определить, смешной он или нет?».

Гёдель отвечает: «Мы не можем это узнать, потому что сами находимся внутри анекдота».

Хомский говорит: «Конечно же, он смешной. Просто добавьте ОГОГО ЕБАНЫЙ В РОТ».

Гейзенберг, Гёдель и Хомский заходят в бар.
Гейзенберг смотрит по сторонам и говорит: «Очевидно, мы в анекдоте, но рассказывают его не нам. Как мы сможем определить, смешной он или нет?».

Гёдель отвечает: «Мы не можем это узнать, потому что сами находимся внутри анекдота».

Хомский говорит: «Конечно же, он смешной. Вы просто неправильно его рассказываете».

За стойкой поднимает голову угашеный Кастанеда: «Идиоты. Вы же мой глюк!». Съедает кактус и вырубается.

Гейзенберг, Гёдель и Хомский заходят в бар. Гейзенберг смотрит по сторонам и говорит: «Say my name».

Гёдель отвечает: «Heisenberg».

Гейзенберг говорит: «You're goddamn right».

Хайзенберг, Хёдель и Хомский говорят:
— Ёбаный рот этой новомодной орфографии. Посмотрите, что сделали с нашими фамилиями в ОП-посте.

Гейзенберг, Гёдель и Хомский заходят в бар. Гейзенберг смотрит по сторонам и говорит: «Очевидно, мы в анекдоте, но рассказывают его не нам. Как мы сможем определить, смешной он или нет?».

Гёдель отвечает: «Мы не можем это узнать, потому что сами находимся внутри анекдота».

Хомский говорит: «У Гайзенберга хуй видно».

Гейзенберг, Гёдель и Хомский заходят в бар. Гейзенберг смотрит по сторонам и говорит: «Я Гейзенберг неприятный.»

Гейзенберг, Гёдель и Хомский заходят в бар. Гейзенберг смотрит по сторонам и говорит: «Очевидно, мы в анекдоте, но рассказывают его не нам. Как мы сможем определить, смешной он или нет?».

Гёдель отвечает: «Мы не можем это узнать, потому что сами находимся внутри анекдота».

Хомский говорит: «Конечно же, он смешной. У вас просто хуй видно.».

Гейзенберг, Гёдель и Хомский заходят в бар. Гейзенберг смотрит по сторонам и говорит: «Очевидно, мы в анекдоте, но рассказывают его не нам. Как мы сможем определить, смешной он или нет?».

Гёдель отвечает: «Мы не можем это узнать, потому что сами находимся внутри анекдота».

Жижек говорит: «Конечно же, он смешной. В нём же есть Хомский».

Гейзенберг, Гёдель и Хомский заходят в бар. Гейзенберг смотрит по сторонам и говорит: Блядь, кто мы?!