— Уурмасс, уу теппя на щеке коммар! Урмас медленно хлопает по щеке. — Та нетт, с трукой старраны… Урмас засовывает руку в рот и попадает пальцем прямо в жопу Быстрого Гонсалеса.

С таким именем разве можно руку в рот засунуть?

Какой-то эстонский юмор

— Уурмасс, уу теппя на щеке коммар! Урмас медленно хлопает по щеке. — Та нетт, с трукой старраны… Урмас молча засовывает в рот хуй товарища.

не, ну тут показывать надо

— Уурмасс, уу теппя на щеке коммар! Урмас медленно хлопает по щеке. — Та нетт, с трукой старраны… Урмас засовывает руку в рот, хлопает изнутри и у ннего оттваливвается жоппа

Урмас! Урмас, блять, заебал! Хлопай, эй! Салам Алейкум. Хлопай, на щеке комар. Ты че, ебанулся, руку в рот засунул? Хлопай, Урмас!

— Уурмасс, уу теппя на жопе коммар! Урмас медленно хлопает по жопе. — Та нетт, с трукой старраны… Урмас засовывает руку в жопу и хлопает изнутри.

А хлопнуть не получается, у него там плотненько!

Учителем храма Кеннин был Мокурай, Молчащий гром. У него был маленький протеже по имени Урмас, которому было только двенадцать лет.
Урмас видел, как каждые утро и вечер старшие ученики приходили в комнату учителя для получения общих инструкций по сан-дзен или для персонального обучения, при котором задавались коаны для того, чтобы освободить ум от заблуждений. Урмас тоже захотел выполнять сан-дзен.
— Подожди немного, — сказал Мокурай, — ты еще молод.
Но ребенок настаивал, так что учитель, наконец, был вынужден согласиться. Вечером в соответствующее время маленький Урмас подошел к порогу комнаты Мокурая для сан-дзен. Он ударил в гонг, чтобы сообщить, что он пришел, три раза поклонился перед дверью в знак уважения, вошел и сел перед учителем в почтительном молчании.
— Ты можешь услышать хлопок двух ладоней, когда они ударяются друг о друга, — сказал Мокурай. — Теперь покажи мне хлопок одной ладони.
Урмас медленно хлопает по щеке.
— Нет, нет, — сказал Мокурай, — это никак не подойдет. Это не хлопок одной ладони. Ты совсем не понял его.
Урмас засовывает руку в рот и хлопает изнутри.