Кто не понял, барин был очень стеснительный.

Барин просыпается, с дикого помелья!
— Прошка, квасу!!!
— Сей секунд! Вот извольте, холодненький! Только-только с ледника! Откушайте, барин!
— Прошка, а чего вчера было?! Голова раскалывается, трясет всего!
— Так ить… барин, вчерась — гости были! Товарищи Ваши по полку, стало быть, проведать Вас, заезжали…
— Болван, это-то я помню, не тяни, говори чего дальше было!!!
— Обед был, в пятом часу, потом песни пели…
— Дальше, скотина!
— Потом на лодках в пруду катались…
— Дальше!!!
— Потом Вы велели всем принесть по ружью, и господа в небо палили, кричали: "Хферверк! Хферверк!… "
— Дальше!!!
— Потом господа уехали, а Вы, барин, закручинились, то плакали, то смеялись, а потом деревню-то и подожгли…
— И много ль домов сгорело?!
— Так ить, это… кто ж их считал, можа — пять, а може — двадцать.
— А дальше?
— Дык, это… как девки да бабы начали из окон сигать в одном исподнем, Вы, барин, давай их ловить и ебать.
— И много ль выеб?
— Так ить… это… кто ж их считал, може — пять, а може двадцать.
— А дальше?
— Дальше, барин, Вы ветры пустили, крикнули: "ОГО-ГО! ЁБ, ТВОЮ МАТЬ!!! ", и рухнули на земь, оно и понятно, ведь светало уже — уморились, ну я Вас в постелю и отнёс, вот.
Барин обхватив голову руками, стал раскачиваться, сидя на постели:
— Боже мой! Боже мой! Какой позор! В конец анека пропалить! Как жить! Как людям в глаза смотреть!!!

Барин просыпается, с дикого помелья!
— Прошка, квасу!!!
— Кому квасу, но не такому пидарасу!
Прошка так и не простил барину его выходки.

Барин просыпается, с дикого помелья!
— Прошка, квасу!!!
— Сей секунд! Вот извольте, холодненький! Только-только с ледника! Откушайте, барин!
— Прошка, а чего вчера было?! Голова раскалывается, трясет всего!
— Так ить… барин, вчерась — гости были! Товарищи Ваши по полку, стало быть, проведать Вас, заезжали…
— Болван, это-то я помню, не тяни, говори чего дальше было!!!
— Далее события развивались с утомительной неизбежностью

Барин просыпается, с дикого помелья!
— ОГО-ГО, ЁБА... То есть, это, ЁБ ТВОЮ МАТЬ!

на следующий день Прошка шутил на виселице...

а он и не шутил...

— И много ль раз перданул?
— Так ить… это… кто ж их считал, може — пять, а може двадцать.

Барин просыпается, с дикого помелья!
— Прошка, квасу!!!
— Сей секунд! Вот извольте, холодненький! Только-только с ледника! Откушайте, барин!
— Прошка, а чего вчера было?! Голова раскалывается, трясет всего!
— Так ить… барин, вчерась — гости были! Товарищи Ваши по полку, стало быть, проведать Вас, заезжали…
— Болван, это-то я помню, не тяни, говори чего дальше было!!!
— Обед был, в пятом часу, потом песни пели…
— Дальше, скотина!
— Потом на лодках в пруду катались…
— Дальше!!!
— Потом Вы велели всем принесть по ружью, и господа в небо палили, кричали: "Хферверк! Хферверк!… "
— Дальше!!!
— Потом господа уехали, а Вы, барин, закручинились, то плакали, то смеялись, а потом деревню-то и подожгли…
— И много ль домов сгорело?!
— Так ить, это… кто ж их считал, можа — пять, а може — двадцать.
— А дальше?
— Дык, это… как девки да бабы начали из окон сигать в одном исподнем, Вы, барин, давай их ловить и ебать.
— И много ль выеб?
— Так ить… это… кто ж их считал, може — пять, а може двадцать.
— А дальше?
— Дальше, барин, Вы ветры пустили, крикнули: "ОГО-ГО! ЁБ, ТВОЮ МАТЬ!!! ", и рухнули на земь, оно и понятно, ведь светало уже — уморились, ну я Вас в постелю и отнёс, вот.
Барин обхватив голову руками, стал раскачиваться, сидя на постели:
— Боже мой! Боже мой! Какой позор! Даже без подливы! Как жить! Как людям в глаза смотреть!!!

Барин просыпается, с дикого помелья!
— Прошка, квасу!!!
— Пошел нахуй, пидор.
Это был не Прошка.