Ввели в части как-то сухой закон. Петька мучается-мучается, выпить негде, самогона никто не гонит. Страдания, одним словом. И рота вся тоже жалуется. Все, кроме Василия Иваныча. Ходит все время счастливым, будто ничего не произошло. Подозрительно, подумал Петька, и решил проследить за Чапаевым. Заметил, что он каждый вечер в коровник заходит. Ну и решил спрятаться, подождать его. Чапаев выходит с двумя бидонами молока. Из одного пьет смачно, а из второго запивает. Петька выходит и говорит:
- Понял я все, Василий Иваныч. У вас в одном бидоне не молоко.
А Чапаев ему:
— А тебя ебет что ли? Ты, блять, подсматривал что ли?
— Но...
— Говно! Хули ты, сука, подсматривал, пидорас, блять?
— Простите...
— Завтра, сука, чтоб в 12 дня в центре казармы со своими пацанами был, иначе пиздец тебе.

Ввели в части как-то сухой закон. Петька мучается-мучается, выпить негде, самогона никто не гонит. Страдания, одним словом. И рота вся тоже жалуется. Все, кроме Василия Иваныча. Ходит все время счастливым, будто ничего не произошло. Подозрительно, подумал Петька, и решил проследить за Чапаевым. Заметил, что он каждый вечер в коровник заходит. Ну и решил спрятаться, подождать его. Чапаев выходит с двумя бидонами молока. Из одного пьет смачно, а из второго запивает. Петька выходит и говорит:
- Понял я все, Василий Иваныч. У вас в одном бидоне не молоко.
А Чапаев ему:
- В одном бидоне не молоко, но есть один нюанс: в другом бидоне тоже не молоко.

Ввели в части как-то сухой закон. Петька мучается-мучается, выпить негде, самогона никто не гонит. Страдания, одним словом. И рота вся тоже жалуется. Все, кроме Василия Иваныча. Ходит все время счастливым, будто ничего не произошло. Подозрительно, подумал Петька, и решил проследить за Чапаевым. Заметил, что он каждый вечер в коровник заходит. Ну и решил спрятаться, подождать его. Чапаев выходит с двумя бидонами молока. Из одного пьет смачно, а из второго запивает. Петька выходит и говорит:
- Понял я все, Василий Иваныч. У вас в одном бидоне не молоко.
А Чапаев ему:
- Нихера ты не понял, Петька. У меня в обоих бидонах не молоко, а там чёртов гук! Эти сукины сыны научились прятаться даже там! Я позвал ребят, и мы начали палить что есть сил, мне даже прострелили каску, Джонни, это был просто ад, а не перестрелка! Нашего сержанта ранили, мы оттащили его в окоп и перевязали там же.
— Ребята, передайте моей матери... — начал сержант Лейнисон.
— Ты сам ей всё передашь, чёртов камикадзе!
И тогда мы вызвали наших ребят, наших славных соколов, которые сбросили на этих гуков напалм. Ты бы видел это, парень! Когда я подходил к этому мешку, он был то серым, то золотым, а теперь он ещё долго будет золотым и лишь потом почернеет, поглотив своей чернотой гуков.
Я люблю запах напалма поутру. Вся палата была им пропитана. Это был запах… победы!
Когда-нибудь эта война закончится

Ввели в части как-то сухой закон. Петька мучается-мучается, выпить негде, самогона никто не гонит. Страдания, одним словом. И рота вся тоже жалуется. Все, кроме Василия Иваныча. Ходит все время счастливым, будто ничего не произошло. Подозрительно, подумал Петька, и решил проследить за Чапаевым. Заметил, что он каждый вечер в коровник заходит. Ну и решил спрятаться, подождать его. Чапаев выходит с двумя бидонами молока. Из одного пьет смачно, а из второго запивает. Петька выходит и говорит:
- Понял я все, Василий Иваныч. У вас в одном бидоне не молоко.
А Чапаев ему:
- Конечно! Молоком этот вкус не перебить!

Ввели в части как-то сухой закон. Петька мучается-мучается, выпить негде, самогона никто не гонит. Страдания, одним словом. И рота вся тоже жалуется. Все, кроме Василия Иваныча. Ходит все время счастливым, будто ничего не произошло. Подозрительно, подумал Петька, и решил проследить за Чапаевым. Заметил, что он каждый вечер в коровник заходит. Ну и решил спрятаться, подождать его. Чапаев выходит с двумя бидонами молока. Из одного пьет смачно, а из второго запивает. Петька выходит и говорит:
- Понял я все, Василий Иваныч. У вас в одном бидоне не молоко.
А Чапаев ему:
- Ничего ты не знаешь, Петр Сноу. И поебались в пещере.

Заходит Петька в часть, а там пиздец: повсюду сухой закон, страдания, валяются жалующиеся солдаты, а посреди всего этого сидит абсолютно счастливый Чапаев и смачно пьет из бидона.

Ввели в части как-то сухой закон. Петька мучается-мучается, выпить негде, самогона никто не гонит. Страдания, одним словом. И рота вся тоже жалуется. Все, кроме Василия Иваныча. Ходит все время счастливым, будто ничего не произошло. Подозрительно, подумал Петька, и решил проследить за Чапаевым. Заметил, что он каждый вечер в коровник заходит. Ну и решил спрятаться, подождать его. Чапаев выходит с двумя бидонами молока. Из одного пьет смачно, а из второго запивает. Петька выходит и говорит:
- Понял я все, Василий Иваныч. У вас в одном бидоне не молоко.
А Чапаев ему:
- Нихера ты не понял, Петька. Снимай штаны.

Ввели в части как-то сухой закон. Петька мучается-мучается, выпить негде, самогона никто не гонит. Страдания, одним словом. И рота вся тоже жалуется. Все, кроме Василия Иваныча. Ходит все время счастливым, будто ничего не произошло. Подозрительно, подумал Петька, и решил проследить за Чапаевым. Заметил, что он каждый вечер в коровник заходит. Ну и решил Петька зайти следом. Заходит, а там Чапаев яростно дрочит. И тут грузин тушит свечку.

Я думал это анек про клизму и огурцы