В офицерское собрание входит взволнованный поручик Ржевский, руки дрожат, в глазах слезы, и говорит:
- Господа, что творится на наших улицах! Голодные, беспризорные дети просят милостыню, они продают себя за кусок хлеба! Вот только сейчас, когда я шел сюда, ко мне подошла маленькая девочка лет десяти и сказала: "Дяденька, дайте пятачок, я для вас что хотите сделаю!". И тут, не поверите, товарищ следователь - маленькая девочка превращается в двенадцатилетнего мальчика!

В офицерское собрание входит взволнованный поручик Ржевский, руки дрожат, в глазах слезы, и говорит:
- Господа, что творится на наших улицах! Голодные, беспризорные дети просят милостыню, они продают себя за кусок хлеба! Вот только сейчас, когда я шел сюда, ко мне подошла маленькая девочка лет десяти и сказала: "Дяденька, дайте пятачок, я вам дилижанс сделаю!"

Анекдот такой, кстати, на злобу дня

В офицерское собрание входит взволнованный поручик Ржевский, руки дрожат, в глазах слезы, и говорит:
- Господа, что творится на наших улицах! Голодные, беспризорные дети просят милостыню, они продают себя за кусок хлеба! Вот только сейчас, когда я шел сюда, ко мне подошла дувчушка лет четырёх и сказала: "Дяденька, а если всем Бога попросить, он выключит войну?". Я плакал, господа! И со мной половина маршрутки!
Боже, выключи войну!

Плакала вся маршрутка! Ебала и плакала!

В офицерское собрание входит взволнованный поручик Ржевский, руки дрожат, в глазах слезы, и говорит:
— Господа, этот город боится меня. Я видел его истинное лицо, улицы — продолжение сточных канав, а канавы заполнены кровью. И когда стоки будут окончательно забиты, то вся эта мразь начнёт тонуть... Когда скопившаяся грязь похоти и убийств вспенится им до пояса, все шлюхи и политиканы посмотрят вверх и возопят:
"Дяденька, дайте пятачок, я для вас что хотите сделаю!", а я буду плакать... Ебать и плакать.