— Еще раз, сука, назовешь меня интеллигентным человеком и до конца жизни будешь ссать кровью. Хорошо понятно, гнида?
— Петр Алексанро… Алексеевич, что вы говорите, вы же профессор…
— Это я здесь, тварь, профессор, в этих гнилых стенах, а вот сейчас я возьму тебя за шкирку, мы покинем аудиторию, выйдем на свежий воздух и — оп, бля — я уже не на работе, а ты — не мой студент, а всего лишь говноед на тонких ножках. И ничто, придурок, не помешает мне вырвать тебе кадык и засунуть в твою тощую задницу…
Профессор презрительно сплюнул, вернул лицо в нормальное состояние и посмотрел на студента.
Студент Архипкин:
— Я обосрался

— Еще раз, сука, назовешь меня интеллигентным человеком и до конца жизни будешь ссать кровью. Хорошо понятно, гнида?
— Петр Алексанро… Алексеевич, вы интеллигентный человек.
— Теперь ссы кровью.
— Спасибо.

— Еще раз, сука, назовешь меня интеллигентным человеком и до конца жизни будешь ссать кровью. Хорошо понятно, гнида?
— Петр Алексанро… Алексеевич, что вы говорите, вы же профессор…
— Это я здесь, тварь, профессор, в этих гнилых стенах, а вот сейчас я возьму тебя за шкирку, мы покинем аудиторию, выйдем на свежий воздух и — оп, бля — я уже не на работе, а ты — не мой студент, а всего лишь говноед на тонких ножках. И ничто, придурок, не помешает мне вырвать тебе кадык и засунуть в твою тощую задницу…
Профессор презрительно сплюнул, вернул лицо в нормальное состояние и посмотрел на студента. Студент Архипкин стучал зубами и молчал.
Профессор вздохнул:
— Видит Бог — я сделал все, что мог. Либо вы мне сейчас расскажете — что такое когнитивый диссонанс, либо... ублюдок, мать твою, а ну иди сюда говно собачье, решил ко мне лезть? Ты, засранец вонючий, мать твою, а? Ну иди сюда, попробуй меня трахнуть, я тебя сам трахну ублюдок, онанист чертов, будь ты проклят, иди идиот, трахать тебя и всю семью, говно собачье, жлоб вонючий, дерьмо, сука, падла, иди сюда, мерзавец, негодяй, гад, иди сюда ты - говно, ЖОПА!

— Еще раз, сука, назовешь меня интеллигентным человеком и до конца жизни будешь ссать кровью. Хорошо понятно, гнида?
— Мартин… Алексеевич, что вы говорите, вы же не профессор, вы хуессор.....

КогнитивНый, блеать!

Еще раз, сука, назовешь меня интеллигентным человеком и до конца жизни будешь ссать кровью. Хорошо понятно, гнида?
— Отвечает Александр Друзь

Это А, трипл А сториз.

— Еще раз, суки, назовете меня интеллигентным человеком и до конца жизни будете ссать кровью. Хорошо понятно, гниды?
— Петр Алексанро… Алексеевич, что вы говорите, вы же профессор…
— Это я здесь, твари, профессор, в этих гнилых стенах, а вот сейчас я возьму вас за шкирку, мы покинем аудиторию, выйдем на свежий воздух и — оп, бля — я уже не на работе, а вы — не мои студенты, а всего лишь говноеды на тонких ножках. И ничто, придурки, не помешает мне вырвать вам кадык и засунуть в вашу тощую задницу…
Профессор презрительно сплюнул, вернул лицо в нормальное состояние посмотрел а потом говорит:
- С днем знаний, ребят.

Профессор вздохнул:
— ГОСПОДИ БЛАГОСЛОВИ!!! — я сделал все, что мог. Либо вы мне сейчас расскажете — что такое ГЕНЕРАТОР В ТРИ БЛИНА, СРЕДНИЙ КРУТИТ САМ СЕБЯ либо я не смогу вам поставить даже тройку. Думайте, Архипкин, думайте...

После экзамена профессор вернулся домой, прошел в комнату, отдернул штору и неловко открыл окно. Теплый июньский ветер ворвался в комнату, заколыхал шторы.
- Пух летит, - улыбнувшись сказала супруга.
- Да. Как снег.
- А помнишь, тогда тоже пух летел, после сессии?
- Дааа, - грустно улыбнулся Воскресенский и покачал головой. - Я еще в лужу вляпался, помню. Там прямо у остановки была.
- Это когда мы трамвая ждали?
- Да. Они ведь ходили редко. А ты была в шляпке. Моей любимой.
- В сиреневой? - засмеялась Воскресенская.
- Да... страшно подумать! Сорок лет назад. И так же пух летел, и люди встречались, шутили, целовались... А пух все такой же. Поразительно!
- А как быстро все промелькнуло.
- Да. И главное, как много сделано, а кажется - ничего...
- Ну, это ты слишком. Ничего! Дай бог каждому так - ничего.
Профессор вздохнул:
- Ну, Валечка, это все относительно... относительно...
Валентина Викторовна ласково смотрела на него.
Профессор потрогал усы:
- Тополиный пух... тополиный пух...
- Да... тополиный пух... - тихо прошептала Воскресенская.
Константин Филиппыч побледнел, сжал кулаки:
Какая ты сволочь... сука...
Жена недоумевающе открыла рот.
- Сволочь!
Профессор неуклюже размахнулся и ударил Валентину Викторовну кулаком по лицу.
Ахнув, она повалилась на пол.
- Сволочь! Мразь! Курва проклятая! - шипел побелевший профессор.
- Костя... Костя... - испуганно прошептала Воскресенская.
Трясясь, он надвинулся на нее и стал бить ногами:
- Мразь! Мразь! Мразь!
Воскресенская пронзительно закричала.
Профессор схватил стул и с силой пустил его в трюмо.
Куски зеркала посыпались на пол.
- Курва... сволочь...
Он плюнул в окровавленное лицо жены, но плевок застрял в бороде.
Воскресенская продолжала пронзительно кричать.
Константин Филиппыч выбежал в коридор, трясущимися руками открыл дверь и бросился вниз по широкой лестнице.
Внизу в подъезде ему попался восьмилетний сосед. Профессор наотмашь ударил его рукой по веснушчатому лицу и выбежал во двор.