Стоят в очереди очень жирный мужик, а за ним типичная "американская мамаша", всё разрешающая своим двум развесёлым мальчишкам лет восьми-десяти. Мальчишки смотрят на огромный зад толстяка, тычат в него пальчики, ржут в голос, замеряют ладошками, едва не касаясь... Маман лыбица, но не реагирует.
Наконец, толстяку надоедает, он поворачивается к заткнувшимся мальчишкам и спокойно, вежливо просит ИХ прекратить баловаться, добавив, что он "не может похудеть в любом случае". Затем он отвернулся.
Один из мальчишек нарочито громким, язвительным, тонким голоском спрашивает:
- Слава Украini?

Админы, чо за хуйня?! Я этот анек отсылал. Почему там какая-та рыжая пизда в авторах, а не я? Это плагиат, блять.

Стоят в очереди рыжая пизда, а за ней типичная "американская мамаша", всё разрешающая своим двум развесёлым мальчишкам лет восьми-десяти. Мальчишки смотрят на рыжую пизду, тычат в нее пальчики, ржут в голос, замеряют ладошками, едва не касаясь... Маман лыбица, но не реагирует.
Наконец, пизде надоедает, она поворачивается к заткнувшимся мальчишкам и спокойно, вежливо просит ИХ прекратить баловаться, добавив, что админ не перестанет постить ее анеки в любом случае. Затем она отвернулась.
Михаил Владимирович нарочито громким, язвительным, тонким голоском спрашивает:
- Админы, чо за хуйня?! Я этот анек отсылал. Почему там какая-та рыжая пизда в авторах, а не я? Это плагиат, блять.
Не поворачиваясь, админ спокойно отвечает:
- Всякий раз, когда я пощу ее анек, мне дает твоя мама.

Стоят в очереди очень жирный мужик, а за ним типичная "американская мамаша", всё разрешающая своим двум развесёлым мальчишкам лет восьми-десяти. Мальчишки смотрят на огромный зад толстяка, тычат в него пальчики, ржут в голос, замеряют ладошками, едва не касаясь... Маман лыбица, но не реагирует.
Наконец, толстяку надоедает, он поворачивается к заткнувшимся мальчишкам и спокойно, вежливо даёт им по ебалу.

Стоят в очереди очень жирный мужик, а за ним типичная "американская мамаша", всё разрешающая своим двум развесёлым мальчишкам лет восьми-десяти. Мальчишки смотрят на огромный зад толстяка, тычат в него пальчики, ржут в голос, замеряют ладошками, едва не касаясь... Маман лыбица, но не реагирует.
Наконец, толстяку надоедает, он поворачивается к заткнувшимся мальчишкам и спокойно, вежливо просит ИХ прекратить баловаться, добавив, что он "не может похудеть в любом случае". Затем он отвернулся.
Один из мальчишек нарочито громким, язвительным, тонким голоском спрашивает:
- А тебя это ебёт? Ты подслушивал, что ли?
- Но...
- Говно! Хули ты подслушивал?
- Извините...
- Чтобы завтра в полдень был на главной площади со своими пацанами, иначе пизда тебе.

Стоят в очереди очень жирный мужик, а за ним типичная "американская мамаша", всё разрешающая своим двум развесёлым мальчишкам лет восьми-десяти. Мальчишки смотрят на огромный зад толстяка, тычат в него пальчики, ржут в голос, замеряют ладошками, едва не касаясь... Маман лыбица, но не реагирует.
Наконец, толстяку надоедает, он поворачивается к заткнувшимся мальчишкам и спокойно, вежливо просит ИХ прекратить баловаться, добавив, что он "не может похудеть в любом случае". Затем он отвернулся.
Один из мальчишек нарочито громким, язвительным, тонким голоском спрашивает:
- Дядя, а почему вы не можете похудеть?
Не поворачиваясь, мужик спокойно отвечает:
- Потому что я тырю продукты из супермаркета под одеждой.

Этим мужиком был Егор Просвирнин

— Вы не поверите, товарищ следователь, восьмидесятилетний мальчик превращается в двенадцатилетнего!

Этим мужиком был Вольнов

Стоят в очереди очень жирный мужик, а за ним типичная "американская мамаша", всё разрешающая своим двум развесёлым мальчишкам лет восьми-десяти. Мальчишки смотрят на огромный зад толстяка, тычат в него пальчики, и попадают в зад Быстрого Гонзалеса.