Павел Петрович зашёл в блинную и, не найдя вешалки для шляпы, был очень огорчён. Просидев пятнадцать минут за столиком и отведав два фаршированных ягодами блина, он вдруг не выдержал и неистово закричал:
— НУ И КУДА, БЛЯДЬ, МНЕ ШЛЯПУ ПОВЕСИТЬ В ВАШЕМ ЕБАНОМ ГАДЮШНИКЕ?
Все сконфузились, но ситуацию спас полицмейстер. Он пришёл и сказал:
— Полно Вам, Павел Петрович, баловаться. Заебали.

Павел Петрович действительно всех заебал.

Павел Николаевич зашёл в блинную и, не найдя вешалки для шляпы, был очень огорчён. Просидев пятнадцать минут за столиком и отведав два фаршированных ягодами блина, он вдруг не выдержал и неистово закричал:
— БЛИНЫ ОЧЕНЬ ВКУСНЫЕ! ОСОБЕННО ВТОРОЙ!

Ебет както полициейстер Павла Николаевича и говорит Вот видишь как хорошо что ты шляпу не повесил

Павел Николаевич зашёл в блинную, а там три бармена и ни одной вешалки для шляпы.

Ебет как то полицмейстер шляпу и говорит Павлу Николаевичу, ну вот а вы переживали что шляпу повешать некуда.

Очевидный закос под Хармса, но смешно

Павел Николаевич зашёл в блинную и, не найдя вешалки для шляпы, был очень огорчён. Просидев пятнадцать минут за столиком и отведав два фаршированных ягодами блина, он вдруг не выдержал и неистово закричал:
— НУ И КУДА, БЛЯДЬ, МНЕ ШЛЯПУ ПОВЕСИТЬ В ВАШЕМ ЕБАНОМ ГАДЮШНИКЕ?
Все сконфузились, но ситуацию спас полицмейстер. Он пришёл и сказал:
— Полно Вам, Павел Николаевич, баловаться, грешно это. Да и нет у вас никакой шляпы.

Павел Николаевич с позором насрал на пол и неприятно засмеялся.

У Павла Николаевича было четыре шляпы, и все идиоты. Одна из них даже не умела висеть на вешалке.

Павел Николаевич ел блины с клюквой, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего.

Павел Николаевич зашёл в блинную и, не найдя вешалки для шляпы, был очень огорчён. Просидев пятнадцать минут за столиком и отведав два фаршированных ягодами блина, он вдруг не выдержал и неистово закричал:
— НУ И КУДА, БЛЯДЬ, МНЕ ШЛЯПУ ПОВЕСИТЬ В ВАШЕМ ЕБАНОМ ГАДЮШНИКЕ?
Все сконфузились, но ситуацию спас полицмейстер. Он пришёл и сказал:
— Так. Нахуй