Сидит дома композитор. Работы полно. Денег полно.
И тут звонок, звонит приятель — режиссёр:
— Слушай, мне тут к фильму темка нужна на финальные титры. Сбацаешь что-нибудь простенькое? Премьера через две недели уже, погибаю, спасай!!!
— Нет

[...]
— Да не вопрос! Расскажи только, о чём фильм, чтобы я с музыкальной темой не промахнулся?
— Там все начинается со слов "Чу! Я слышу пушек гром!"

Сидит дома композитор. Работы нет. Денег нет. Кризис...
И тут звонок, звонит приятель — режиссёр:
— Слушай, мне тут к фильму темка нужна на финальные титры. Сбацаешь что-нибудь простенькое? Премьера через две недели уже, погибаю, спасай!!!
— Да не вопрос! Расскажи только, о чём фильм, чтобы я с музыкальной темой не промахнулся?
— Да в нём вообще музыки нет! Тема только для титров нужна. Ну представь себе: с сухого дерева лист медленно зигзагом падает на мокрый асфальт, и как только долетает до земли, начинается твоя тема и титры.
— Ок. Через неделю сделаю! И композитор с голодухи скреативил неимоверно красивую, дивную музыку — хоть сейчас на "Оскара". Ну и отправил режиссёру. Тот ответил, мол, всё отлично, и пригласил на премьеру.
Приходит композитор — зал пустой. Только на галёрке парочка пожилая сидит, обоим далеко за 80. Ну, думает композитор, ясное дело — драма нынче не в цене, никого кроме старичков не интересуют. Сел он, свет погас, и началось.
На фоне природы мужик самозабвенно трахает тёлку с огромными, как баскетбольные шары, сиськами. Дальше — больше, ещё парочка подошла, поменялись. Потом ещё негры, калеки, карлики — уже вся эта кодла в экран не помещается! Потом вообще собака прибежала!!! Сначала собака всех отодрала, потом все собаку трахнули. И тут камера берёт крупный план, наезжает на сухое дерево, на лист, лист срывается и медленно падает зигзагом на землю, звучит неземная, дивная тема и идут титры.
Зажигается свет. Композитор сидит в шоке, красный как помидор от стыда. Думает: "ну, сука, режиссёр, ну удружил! Что обо мне люди подумают!". Встаёт со своего места, с этими мыслями идёт к выходу и тут замечает, что пожилая парочка в предынфарктном состоянии сидит и на него смотрит. И он ничего лучшего не находит, как сказать: — Музыка моя!
А они, продолжая смотреть стеклянными глазами на пустой экран, отвечают:
— Вот видите, как хорошо!

...Встаёт со своего места, с этими мыслями идёт к выходу и тут замечает, что пожилая парочка в предынфарктном состоянии сидит и яростно мастурбирует.

Сидит дома композитор. Работы нет. Денег нет. Кризис...
И тут звонок, звонит приятель — режиссёр:
— Слушай, мне тут к фильму темка нужна на финальные титры. Сбацаешь что-нибудь простенькое? Премьера через две недели уже, погибаю, спасай!!!
— Да не вопрос! Расскажи только, о чём фильм, чтобы я с музыкальной темой не промахнулся?
— Да в нём вообще музыки нет! Тема только для титров нужна. Ну представь себе: с сухого дерева лист медленно зигзагом падает на мокрый асфальт, и как только долетает до земли, начинается твоя тема и титры.
— Ок. Через неделю сделаю! И композитор с голодухи скреативил неимоверно красивую, дивную музыку — хоть сейчас на "Оскара". Ну и отправил режиссёру. Тот ответил, мол, всё отлично, и пригласил на премьеру.
Приходит композитор — зал пустой. Только на галёрке парочка пожилая сидит, обоим далеко за 80. Ну, думает композитор, ясное дело — драма нынче не в цене, никого кроме старичков не интересуют. Сел он, свет погас, и началось.
На фоне природы мужик самозабвенно трахает тёлку с огромными, как баскетбольные шары, сиськами. Дальше — больше, ещё парочка подошла, поменялись. Потом ещё негры, калеки, карлики — уже вся эта кодла в экран не помещается! Потом вообще собака прибежала!!! Сначала собака всех отодрала, потом все собаку трахнули. И тут камера берёт крупный план, наезжает на сухое дерево, на лист, лист срывается и медленно падает зигзагом на землю, звучит неземная, дивная тема и идут титры.
Зажигается свет. Композитор сидит в шоке, красный как помидор от стыда. Думает: "ну, сука, режиссёр, ну удружил! Что обо мне люди подумают!". Встаёт со своего места, с этими мыслями идёт к выходу и тут замечает, что пожилая парочка в предынфарктном состоянии сидит и на него смотрит. И он ничего лучшего не находит, как сказать: — Музыка моя!
А они, продолжая смотреть стеклянными глазами на пустой экран, отвечают:
— Нехуй в конец анека палить

Сидит дома композитор. Работы нет. Денег нет. Ничего нет, даже неба, даже Аллаха.

А они, продолжая смотреть стеклянными глазами на пустой экран, отвечают:
— А Крым наш!

Сидит дома композитор. Работы нет. Денег нет. Кризис...
И тут звонок, звонит приятель — режиссёр:
— Слушай, мне тут к фильму темка нужна на финальные титры. Сбацаешь что-нибудь простенькое? Премьера через две недели уже, погибаю, спасай!!!
— Да не вопрос! Расскажи только, о чём фильм, чтобы я с музыкальной темой не промахнулся?
— Да в нём вообще музыки нет! Тема только для титров нужна. Ну представь себе: с сухого дерева лист медленно зигзагом падает на мокрый асфальт, и как только долетает до земли, начинается твоя тема и титры.
— Ок. Через неделю сделаю! И композитор с голодухи скреативил неимоверно красивую, дивную музыку — хоть сейчас на "Оскара". Ну и отправил режиссёру. Тот ответил, мол, всё отлично, и пригласил на премьеру.
Приходит композитор — зал пустой. Только на галёрке парочка пожилая сидит, обоим далеко за 80. Ну, думает композитор, ясное дело — драма нынче не в цене, никого кроме старичков не интересуют. Сел он, свет погас, и началось.
На фоне природы мужик самозабвенно трахает тёлку с огромными, как баскетбольные шары, сиськами. Дальше — больше, ещё парочка подошла, поменялись. Потом ещё негры, калеки, карлики — уже вся эта кодла в экран не помещается! Потом вообще собака прибежала!!! Сначала собака всех отодрала, потом все собаку трахнули. И тут камера берёт крупный план, наезжает на сухое дерево, на лист, лист срывается и медленно падает зигзагом на землю, звучит неземная, дивная тема и идут титры.
Зажигается свет. Композитор сидит в шоке, красный как помидор от стыда. Думает: "ну, сука, режиссёр, ну удружил! Что обо мне люди подумают!". Встаёт со своего места, с этими мыслями идёт к выходу и тут замечает, что пожилая парочка в предынфарктном состоянии сидит и на него смотрит. И он ничего лучшего не находит, как сказать: — Музыка моя!
А они, продолжая смотреть стеклянными глазами на пустой экран, отвечают:
— А это что, какой-то анекдот?

Сидит дома композитор. Работы нет. Денег нет. Кризис...
И тут звонок, звонит приятель — режиссёр:
— Слушай, мне тут к фильму темка нужна на финальные титры. Сбацаешь что-нибудь простенькое? Премьера через две недели уже, погибаю, спасай!!!
— Да не вопрос! Расскажи только, о чём фильм, чтобы я с музыкальной темой не промахнулся?
— Да в нём вообще музыки нет! Тема только для титров нужна. Ну представь себе: с сухого дерева лист медленно зигзагом падает на мокрый асфальт, и как только долетает до земли, начинается твоя тема и титры.
— Ок. Через неделю сделаю! И композитор с голодухи скреативил неимоверно красивую, дивную музыку — хоть сейчас на "Оскара". Ну и отправил режиссёру. Тот ответил, мол, всё отлично, и пригласил на премьеру.
Приходит композитор — зал пустой. Только на галёрке парочка пожилая сидит, обоим далеко за 80. Ну, думает композитор, ясное дело — драма нынче не в цене, никого кроме старичков не интересуют. Сел он, свет погас, и началось.
На фоне природы мужик самозабвенно трахает тёлку с огромными, как баскетбольные шары, сиськами. Дальше — больше, ещё парочка подошла, поменялись. Потом ещё негры, калеки, карлики — уже вся эта кодла в экран не помещается! Потом вообще собака прибежала!!! Сначала собака всех отодрала, потом все собаку трахнули. И тут камера берёт крупный план, наезжает на сухое дерево, на лист, лист срывается и медленно падает зигзагом на землю, звучит неземная, дивная тема и идут титры.
Зажигается свет. Композитор сидит в шоке, красный как помидор от стыда. Думает: "ну, сука, режиссёр, ну удружил! Что обо мне люди подумают!". Встаёт со своего места, с этими мыслями идёт к выходу и тут замечает, что пожилая парочка в предынфарктном состоянии сидит и на него смотрит. И он ничего лучшего не находит, как сказать: — Музыка моя!
А они продолжают смотреть стеклянными глазами на пустой экран, он глядит на них. Искра. Буря. Безумие

Сидит дома композитор. Работы нет. Денег нет. Кризис...
И тут звонок, звонит приятель — режиссёр:
— Слушай, мне тут к фильму темка нужна на финальные титры. Сбацаешь что-нибудь простенькое? Премьера через две недели уже, погибаю, спасай!!!
— Да не вопрос! Расскажи только, о чём фильм, чтобы я с музыкальной темой не промахнулся?
— Да в нём вообще музыки нет! Тема только для титров нужна. Ну представь себе: с сухого дерева лист медленно зигзагом падает на мокрый асфальт, и как только долетает до земли, начинается твоя тема и титры.
— Ок. Через неделю сделаю! И композитор с голодухи скреативил неимоверно красивую, дивную музыку — хоть сейчас на "Оскара". Ну и отправил режиссёру. Тот ответил, мол, всё отлично, и пригласил на премьеру.
Приходит композитор — зал пустой. Только на галёрке парочка пожилая сидит, обоим далеко за 80. Ну, думает композитор, ясное дело — драма нынче не в цене, никого кроме старичков не интересуют. Сел он, свет погас, и началось.
На фоне природы мужик самозабвенно трахает тёлку с огромными, как баскетбольные шары, сиськами. Дальше — больше, ещё парочка подошла, поменялись. Потом ещё негры, калеки, карлики — уже вся эта кодла в экран не помещается! Потом вообще собака прибежала!!! Сначала собака всех отодрала, потом все собаку трахнули. И тут камера берёт крупный план, наезжает на сухое дерево, на лист, лист срывается и медленно падает зигзагом на землю, звучит неземная, дивная тема и идут титры.
Зажигается свет. Композитор сидит в шоке, красный как помидор от стыда. Думает: "ну, сука, режиссёр, ну удружил! Что обо мне люди подумают!". Встаёт со своего места, с этими мыслями идёт к выходу и тут замечает, что пожилая парочка в предынфарктном состоянии сидит и на него смотрит. И он ничего лучшего не находит, как сказать: — Музыка моя!
А они, продолжая смотреть стеклянными глазами на пустой экран, отвечают:
— ОГО ГО ГО ГО, ЁБАНАВРОТ!